1.Имя
Ангелика Эйнстеллсон/ Angelika Einstürzen

2.Пол. Ориентация.
Женский, гетеро

3.Возраст
Истинный возраст не известен, примерно 40-45. Выглядит на 24 года

4.Внешность
Будучи женщиной высокого роста и статного телосложения, Ангелика выглядит гораздо моложе своих лет. Стройная фигура, острое лицо, надменный взгляд  и уверенная походка - все в облике Эйнстеллсон внушает затаенный страх и скрытое восхищение. Длинные золотистые волосы плавными волнами спадают до талии, вкупе с прозрачными медовыми глазами создавая обманчивый образ невинного и божественного создания. Чувственный рот всегда растянут в улыбке, значение которой не всегда верно можно истолковать. Бледная кожа, удлиненные пальцы, всегда скрытые за длинными черными перчатками из лаке, - Ангелика умет обмануть и привлечь к себе внимание. Одета женщина в белый, приталенный халат с закатанными выше локтя рукавами и высоким горлом, на ногах черные сапоги с каблуком.

5.Характер
Ангелика улыбается, всегда. На лице женщины присутствует либо задумчиво-блуждающая улыбка, либо, в редких случаях, добрая располагающая улыбка; но чаще всего она предпочитает алчный, предвкушающий что-то оскал. Не смотря на то, что Эйнстеллсон представляет собой не одну, а “тройную” мать, у каждой из её проявлений присутствует своя личина. Первая, как прототип прошлого: в нем Ангелика была уверена в то, что из всего несовершенного можно сделать прекрасное, приложив немного усилия. В этом варианте женщина проявляет себя как любящая мать, роль которой играет для своих щенят: она ласково общается с каждым из них, мягко улыбается, хвалит любого за успешно проделанную работу. Этот вариант больше всех запомнился Эрнесту, который “сконструировался” как первый в своем роду, и знал ещё не распаленный характер этой женщины.
Вторая, как настоящее, улыбается свои новым церберированным детям, представляясь уже в облике страшной, но безумно заманивающей богини. Она хитра, задумчива, и, проводя все эксперименты в целях выгоды для себя и совершенствования детей, всегда улыбается, вкладывая в эту улыбку одновременно и яд, и мед. В таком состоянии Эйнстеллсон через кнут и пряник заставляет всех своих подопытных делать именно то, что захочется её величеству. Эта Ангелика полностью отдает себя экспериментам, готовая проводить их день и ночь в своем Подполье, не разгибая спины, лишь бы достичь нужного ей результата. Также можно сказать, что эта эпостасия женщины является собственницей, не желающая повторять ошибки прошлого и отпускать своих любимых детей: Джо, Лили и Хайне, только своим образом преследуя и приводя в ужас их в кошмарах.
И третья, последняя Ангелика, живет будущим. Брошенная всеми, она улыбается жестоко и безумно, явно гордясь тем, что в третий раз её эксперименты достигли нужной цели. Такая Эйнстеллсон проявляется в минуты наблюдения за боями своих собачек, когда все идет ровно по сложенному ею плану. Она верит только в себя и своих детей, из которых, наконец, удалось вырастить сильную, жестокую, боевую силу.
Также можно сказать, что Ангелика не приземлена, и весьма сложного для понимания склада ума женщина. Являясь доктором и конструктором всех хребтов, она весьма самоуверенна, но в тоже время готова любить весь мир, если тот, конечно, не предаст её. За убийство своих детей чужеродными силами Эйнстеллсон готова стравить на противника всех собранных и выращенных ею подопытных, ведь к творению рук своих женщина относится весьма трепетно и с истинной материнской, заботливой любовью.

6.Биография
Назовите мне хоть одного зловещего гения, в детстве которого все прошло без сучка и задоринки, и я поставлю вам памятник.
С самого раннего детства жизнь Ангелики складывалась весьма ужасным и ничего-хорошего-не-предвещающего способом. Она была слабым, без иммунитетным ребенком с тоненькими ручками-ножками, пустым бледным взглядом, и была совершенно одна. Брошенная после родов своей шлюхой-матерью в больнице, девочка каждый день фигурировала между жизнью и смертью, цепляясь лишь за беспредельное количество капельниц и трубок, буквально вживленных по всему её слабому тельцу. Когда малютку перевели из реанимации в палату к другим детям, Ангелика сразу же поставила себя против их всех, жестоких, озлобленных малолеток. К ним каждый день приходили мама с папой, баловали их, и всегда слишком громко и жизнерадостно смеялись, пока прозрачная девчурка лежала в углу палаты, и молча наблюдала за ними. Задавшись целью, что когда она вырастет, то должна будет создать такие условия,  такой мир, в котором все дети, как она, не страдали, а вырастали сильными, красивыми, совершенными людьми. Чтобы все они не мучались, не изнывали от боли, а были уверенные, идеальные.
С того самого дня она стала отгораживаться от многих. Она рисовала всякие шарики, похожие на шестеренки, окровавленные пасти с зубами, и когда медсестры в ужасе забирали ревущих детей подальше от Ангелики, девочка могла лишь счастливо улыбаться и, размахивая листочками, говорить слабым счастливым голосом: “Собачка!”. Все опасались девочку, а та лишь хотела создать идеальный для себя и всех малолетних страдальцев мир. Продумывая каждый день идеальную жизнь и условия для себя и своих собачек, Ангелика вскоре выздоровела, и была отдана под опекунство старому доктору Эйнстеллсону, под руководительством которого находилась та самая клиника. С этого момента начались самые счастливые годы в жизни девочки. Её любили, целовали, кружили на руках, учили всему тому, что старый полусумасшедший мужчина умел сам. Он научил её собирать механические игрушки, которые ходили и выполняли простейшие функции, Ангелика же для него училась на отлично и выполняла все просьбы своего “отца”. С утра до ночи девушка крутила винтики, сваривала свои игрушки по кусочкам, препарировала мелких животных за запчасти, и проводила изо дня в день ряд экспериментов, которые безумно тешили душу старика. В голове сироты  уже давно засела мысль, что её Собачки – идеальные, непобедимые и сильные, а люди – слабая пустая масса, на которую можно влиять и манипулировать ею, как угодно. Получая удовольствие от человеческих страхов, Ангелика выросла сильной и красивой девушкой, которая готова была идти за своей целью через головы и груды человеческих трупов, вытесняя слабости и непослушание.
Тонкая, красивая девушка никак не могла сочетать со своим внешним видом свои жуткие пристрастия, смысл которых часто не понимал и сам Эйнстеллсон. Вместо прогулок с одногодками по кафе, Эйнстеллсон  проводила днями дома, винтя и собирая новые “игрушки”. Доктор был рад, что его дочурка закончила без проблем школу и поступила в университет при его больнице, полностью отдаваясь любимому делу. Иногда, наблюдая, как Ангелика постоянно собирает что-то и занимается химией и биологией на таком уровне, что многие записи были ему не понятны, Эйнстеллсону казалось, что его преемница знает уже гораздо больше, чем он сам.
В один прекрасный день Ангелика все же осуществила давно задуманные мечты. Её сконструированные псы, под прикрытием расширения территории больницы, прорыли в глубинных туннелях здания ходы, организовав тем самое многокоридорное, затерянное в глубинах подполье. Уже спустившись вниз со всеми документами и схемами, собранными и сохраненными за долгое время, Эйнстеллсон даже не удивилась взрыву, пророкотавшему над её головой в том месте, где была ещё час назад больница. Давясь слезами и безумно смеясь, Ангелика радовалась тому, что все её цели были практически осуществлены, практически не жалея о том, что взрыв, снесший половину строения над её головой, убил всех людей, находившихся в больнице, включая в список смерти и её отца. Вернувшись назад, женщина забрала всех оставшихся в живых детей, после уйдя обратно в свой подземный мир, где могла уже спокойно создать из себя идеальную богиню, мать для всех этих потерянных душ. Оставшиеся в живых врачи по оговоренному заранее согласию присоединились к ней, тем самым приближая женщину ещё на одну ступень к поставленной цели. Присоединившийся к её экспериментам и выживший после взрыва молодой генетик, Цолльнер, проникся целью и задачами женщины, и стал добровольно помогать ей. Пользуясь заинтересованностью ученого в проекте, и видя провал практически каждого из экспериментов на теле ребенка, Ангелика решила провести ту же серию опытов с ним, тем самым, пытаясь произвести первую партию своих идеальных “собачек”: создать прекрасного сверхчеловека. После долгих лет опытов и проб своего открытия, женщина добилась великолепного результата. Фюррер, как позднее его окрестили, обладал высокими способностями к восприятию и отражению невзгод внешнего мира, оказался одним из самых гениальных творением Эйнстеллсон. И, получив запал после удачного окончания эксперимента, женщина начала проводить в своих темных глубоких подвалах жесточайшие опыты, для создания идеального личностного мира и совершенного человека для жизни в нем. Многие подопытные эксперименты умирали в следующие часы после вживления чипа Ангелики, другие же мучались, но выживали, и устраивали борьбу за звание сильнейшего, проводя состязания с механическими псами женщины.
Заморозив опыты над Фюррерами, Ангелика провела масштабную зачистку всей информации об этой партии. Были убиты работники, стерты все лишние записи, набраны новые подопытные дети. Необаутен же помог женщине с новым этапом экспериментов, ведя отдельно дела о каждом опыте, делая заметки и изучая “новобранцев”.
Следующим же экспериментов в проекте ошейников “Цербер” был один из старших детей, на котором велись исследования нового творения Ангелики, серия “Раммштайнер”. Но не все было гладко. Первый образец вышел полуслепым, и был далек от идеала. Будучи сильнохарактерным и обманув доверие богини, подопытный Эрнест был первым, кто выжил и сбежал из подполья. С того момента Ангелика полностью изменила свою человечность к любимым собачкам.
Следующими новичками в партии, которым были имплантированы в мозг и позвоночник чудо-Цербер, были трое разных, но дружных между собой детей: Хайне, Джованни и Лили. Этот эксперимент был гораздо слабее предыдущего, но удачливее: детей выживало в коэффициентом соотношение в два раза больше, и Церберы приживались с их телом лучше. Конечно, по силе и значительности первое поколение брало верх над вторым, но выносливость класса Раммштайнер давало свои плюсы. Изначально, задумавшись лишь об одном экспериментальном образце, Эйнстеллсон так восхитилась творением рук своих, Хайне, что решила продолжить серию сильных, страшных и жестоких собачек, которые были готовы справится со всем, что вставало на их пути. Она совершенствовала их, модифицировала; многие эксперименты давали сбои, приводя обладателя Цербера в безумное отчаяние, либо же полностью сносили крышу и заставляли терять контроль. Ангелика продолжала строить свои лаборатории, проводить опыты над детьми, стравливая их, и, безумно восхищаясь экспериментами, радовалась постройке своего идеального мира.
Но не все шло идеально в её жизни, как уже ранее говорилось. Сломав слишком резко волю Хайне, женщина обратила его против себя. Оставив боль, разрушения и ненависть, Раммштайнер сбежал так же, как и первый образец этой серии. Также покинул женщину и Цолльнер, поняв, что Ангелика создает огромную, бездушную, безумную армию своих тварей. Чтобы вы сделали в этой ситуации, когда Вас в очередной раз бросили с вашими идеями, планами и надеждами? Опустили бы руки, отчаялись и забросили все затеянное? Конечно же, нет. И Эйнстеллсон полностью отдалась своей работе, подчиняя, сламливая, отдавая всю себя истинную, всю материнскую любовь единственному любимому сыну – Джованни. Будучи сломанным и запуганным ею ребенком, парень выполнял все приказы, в кошмарах видя то, к чему может привести его непослушание.
Стерев из своего прошлого обе партии и обманувшие её надежды Цолльнера, Ангелика углубилась ещё дальше, продолжая свои опыты. Модифицирую старые проекты и создавая партию за партией новых сверхдетей, она создавала идеальную армию для мира, который должен будет жить без боли и страданий. Как фея, богиня, Эйнстеллсон создавала новые жизни, вкупе с этим неся страх и отчаяние у своего окружения. Ей нравилось стравливать детей, оставляя выживать лишь сильнейших, идеальных жителей её мира. Подчиненные ей Хербст лишь ухмылялся силе и упорству Ангелике, а Фроллинг почтительно склоняла темноволосую голову. До сих пор о женщине слышны лишь слухи и недороскозни, но точно известно, что она также продолжает проводить свои эксперименты, готовясь к массовому вторжению в город N.

7.Род деятельности
Основоположница, “Мать” всех Цепных Собак. Директор и главный врач исследовательской лаборатории в Подполье. Разработчик ошейника Цербера и Фюрреров

8.Инвентарь
Ничего. Все инструменты, которые могут понадобится женщине, находятся всегда у неё под рукой в лаборатории.

9.Способности
Нет. Обыкновенная женщина с завышенными требования к себе и окружающим

10.Связь.
один из модеров знает.

Пробный пост:
Эйнстеллсон ненавидели все. Врачи, работающие на неё, собственные дети, сконструированные собственноручно ею же собаки. Для них всех женщина была алчным и безумным монстром, которая приносила в их жизни лишь насилие и ужас. Никто не задумывался о том, что в этом ожесточенном годами теле была заключена любящая и ранимая душа, просто напросто погребенная под слоем негатива и разочарований, не раз обманутая и лишь закаленная лишь этим.
Ангелика слегка наморщила аккуратный нос, и неторопливо перевернула страницу. За долгие годы разработки новой серии своих совершенных подопытных псов она наконец-то исключила из их генотипа все те провалы, которые женщина допускала в предыдущие разы. В этой партии явно не будет тяжелых давящих ошейников, они не будут слепы и обманчивы, и конечно же, никогда не смогут выйти из под её контроля. Все эти дети, в которых она в течение долгих лет подавляла силу воли и желание делать что-либо, кроме как служить их богине, готовы были по любому слову и движению Эйнстеллсон наброситься и за считанные секунды разорвать противника. Уже осталось не так много времени, как её детишки, её любимые собачки смогут увидеть свет земного солнца, которое было заменено им ещё с рождения светом холодных люмминицентных ламп; вдохнуть грязный городской воздух, взамен которого псы дышали подземным кислородом из вентиляционных труб. Благодаря ей, они смогут увидеть этот грязный прогнивший мир в том жестоком, извращенном свете, который с самого рождения скрывали от них стены их подземного мира. Ведь только они, конечно же, с любящей помощью Ангелики, смогут изменить внешний мир до неузнаваемости, и подстроить его под себя.
И когда они только сумели так возненавидеть меня?
Грустно приподняв бровь, Эйнстеллсон отложила в сторону раскрытую тетрадь, и, встав из-за стола, подошла к окну в стене кабинета. За стеклом жизнерадостно бегали друг за другом дети, играя во что-то; некоторые из них сидели группами по углам, и лишь некоторые одиноко ходили по всему огромному белому залу. Будь у неё желание, она могла в любой момент стравить их друг с другом, или же просто выпустить сконструированных псов, чтобы те задали им хорошую трепку, устроив тем самым очередную тренировку. Её собачки не должны были расслаблять и отдыхать ни минуты; они должны быть совершенны, жестоки и отчаянны. Но на данный момент эта картина полного идиллия лишь тешила уставшую годами экспериментов душу женщины.
Ангелика совершенно не сожалела о том, как она мучила своих предыдущих детей. Её разочаровывало то, что сбежал сначала Эрнест, потом любимый и так тщательно взращиваемый ею Хайне. И после него ещё этот ублюдок Неубауден. Она не умела передавать свою любовь иначе, она могла преподносить её только на одном уровне с ненавистью и страхом. Наверное, именно поэтому она заставила Хайне убить Лили, тем самым пытаясь вызвать его любовь к себе; наверное, поэтому она так истязала сознание Джованни, заставляя его из-за страха и какой-то грязной испуганной любви оставаться при ней.
Они все ненавидели её полностью, каждое её движение, слово, каждый миллиметр её сущности. Именно поэтому Ангелика могла без какого-либо зазрения совести позволить себя сейчас нажать на кнопку, открывающие люки с псами, и с довольной улыбкой наблюдать за очередной кровавой резней, за очередным обучающим уроком для её любимых детей.

Отредактировано Angelika (2011-01-06 23:18:11)